Василь Быков - «Подвиг», 1989 № 05 [Антология]
— А ему, — агрессивно начал Василий, кивнув на младшего брата, — сухари сушить?
— Можно повременить, — улыбнулся Демин.
— Мои показания вас не интересуют?
— Вы хотите сказать что-нибудь существенное?
— Да нет… Я вообще…
— А-а! — разочарованно протянул Демин. — Поговорим как-нибудь после.
Осмотр комнаты Селивановой продолжался. Фотограф в творческом волнении расставлял на столе американские сигареты, японский зонтик, бутылку шотландского виски, стакан с тяжелым литым дном. Понятые сидели на диванчике. Им давно наскучили нехитрые обязанности, и слесарь с дворничихой вполголоса толковали о ремонте парового отопления, о лифте, начальнике ЖЭКа, которому ничего не стоит человека обидеть, о каком-то хаме, повадившемся выбрасывать мусор из окна…
— Странная была студентка эта Селиванова, тебе не кажется? — Участковый кивнул на раскрытый шкаф, в котором висели две дубленки, небрежно брошенные лежали две пары заморских сапог, песцовая шапка…
— Что отпечатки? — спросил Демин у эксперта.
— Вроде чужих нету. Наверняка отвечу вечером.
— А виски?
— Бутылка открыта совсем недавно. Вечером, если не утром.
— Снимки есть?
— Сколько угодно, — оперативник протянул Демину большую папку с фотографиями.
Да, Селиванова любила сниматься, явно нравилась себе, и не только себе, это тоже было ясно. Белокурые волосы, пухлые, почти детские губы, слегка капризный, уверенный в неотразимости взгляд. Вот на фотографии Селиванова хохотала во весь рот, и Демин мог убедиться, что у нее на удивление красивые, ровные зубы. На одном только снимке девушка была совершенно иной: угрюмый взгляд, не то беспомощная, не то нагловатая улыбка, какая бывает у людей, застигнутых на некрасивом поступке. Разглядывая этот снимок, Демин не мог отделаться от впечатления, что эта ее ухмылка предназначалась для него — настолько прямой взгляд был у Селивановой на фотографии. Ясно, что так девушка смотрела на человека с фотоаппаратом. На оборотной стороне снимка — стояла дата. Только дата, больше ни слова, ни буквы. Снимок был сделан два месяца назад. Снимок говорил и о том, что была у девушки Наташи другая жизнь, не только та, о которой знала сердобольная Сутарихина,
Демин отобрал из пачки несколько снимков и сунул их в карман.
— А вот это, Валя, тебе не покажется интересным? — оперативник положил перед Деминым коробку, наполненную всевозможными женскими побрякушками, колечками, квитанциями, нитками. — Посмотри, здесь почти десяток этикеток из «Березки»… Ну, из магазинов, которые за валюту торгуют…
Демин взял коробку, вытряхнул ее содержимое на диван. Несколько минут внимательно перебирал, рассматривал бумажки, этикетки, квитанции. Они рассказывали еще об одной стороне жизни Селивановой.
— Ну вот, это уже интересно, — проговорил он. — Квитанция на денежный перевод. Маманя высылает Наташе двадцать пять рублей и заранее извиняется, что больше выслать не может. Слышишь, Гена, — подозвал он участкового. — Картошку купили родители Наташи. На зиму запаслись. И эта покупка серьезно вышибла их из колеи…
— Ну и что?
— Это говорит о том, что благополучия Наташа достигла своими силами. Старики ее, как я понял, не самые состоятельные в Воронеже люди.
Демин открыл окно и посмотрел вниз. В нескольких метрах раскачивались верхушки высоких деревьев, внизу, на асфальте все еще лежали кирпичи, припорошенные мокрым снегом. Выпрыгнула Селиванова рано утром, почти ночью, в темноте. Надо же, нашлась у девчонки бутылка виски… А не будь ее, кто знает, может быть, и сейчас была бы жива. Поревела бы, пообижалась бы на кого-то, но осталась бы жива. Выпила примерно стакан.
Ну что ж, доложим начальству все, как есть, думал Демин, перелистывая маленькую записную книжечку Селивановой. Книжка была необычная, узкая, длинная, в алом сафьяновом переплете, с прекрасной бумагой. Такую не купишь в канцелярском магазине, скорее всего тоже из «Березки», И еще одно заметил Демин — книжка была новая, и два десятка телефонов, занесенные в нее, очевидно, переписывались совсем недавно из старого блокнота.
Дверь в комнату резко, без стука, открылась — на пороге стояла бледная Сутарихина.
— Там звонят, — проговорила она шепотом. — По телефону..# Наташу просят… Я сказала, чтоб подождали…
— Валера! — Демин повернулся к одному из оперативников. — Быстро в соседнюю квартиру. Позвони оттуда — пусть засекут телефон. Пусть…
— Знаю! — крикнул оперативник уже из дверей.
— Вера Афанасьевна, — негромко сказал Демин, — возьмите трубку и скажите, чтоб подождали.
— Господи, как же это? — Глаза старой женщины наполнились слезами. — А ну как не смогу?
— Сможете! — жестко сказал Демин. — Идите!
Своей резкостью он хотел возмутить женщину и тем придать ей силы. Сутарихина испуганно взглянула на него и вышла в коридор. Видя, что она не решается взять трубку, Демин сам взял ее, прислушался. «Соседка пошла звать…» — услышал он низкий женский голос. После этого раздался смех, какой-то угрюмый, торжествующий смех человека, который добился своего, сумел доказать свою силу. «Ничего, побесится, перестанет… Через это надо пройти. Ну, что там?!» — последние слова прозвучали четче, ближе других. Видно, неизвестная собеседница выкрикнула их прямо в микрофон.
Демин передал трубку Сутарихиной.
— Алло! Алло! — зачастила женщина. — Вы меня слышите? Алло?!
Участковый восторженно ткнул Демина в бок, — во, мол, дает бабка, время тянет, как опытный оперативник.
— Алло! — надрывалась Сутарихина. — Девушка!
— Да слышу, слышу! Чего вы орете, как будто вас…
— Подождите минутку… Алло!
В конце коридора, насупившись, стояли братья Пересоловы, и во всем их облике было неодобрение. Демин навис над Сутарихииой, пытаясь разобрать, что говорит сипловатая собеседница. Понятые робко выглядывали из комнаты Селивановой — они, кажется, так и не поняли, что происходит.
— Хорошо, я позвоню через пять минут, — сказала женщина и, не дослушав, повесила трубку.
— Низкий нагловатый голос? — вдруг спросил молчавший до сих пор младший Пересолов.
— Да, наверно, его можно назвать таким, — озадаченно проговорил Демин. — Ты ее знаешь?
— Она звонит иногда… Не так чтобы часто, но и не первый раз. Кстати, этой ночью она звонила. Ее зовут Ирина.
— А отчество, фамилия? — спросил Демин.
— Не знаю, Наташа не говорила.
— Напрасно, — проворчал Демин.
— Я могу подойти к телефону… Она иногда передает через меня кое-что для Селивановой… То есть передавала.
Демин раздумчиво посмотрел на младшего Пересолова, на Сутарихину, в глазах у которой засветилась надежда на избавление от такой неприятной роли,
— Хорошо. Подойдешь ты.
Несмотря на то, что звонка все ожидали, прозвенел он неожиданно и как-то резко. Анатолий взял трубку, настороженно посмотрел на нее, не поднося к уху, будто опасался этой трубки.
— Да, — наконец проговорил он недовольно. Трубку Анатолий держал чуть поодаль, чтобы и Демин мог слышать слова.
— Кто это? — опять прозвучал хрипловатый женский голос.
— А кто нужен?
— Толя, ты?
— Ну?
— Толик, будь добр, кликни Натали, а?
— А что я буду за это иметь?
Демин молча пожал парню локоть — правильно, мол, так держать. Тяни время, не торопись.
— Что будешь иметь? — переспросила женщина. — Это ты уже с Натали договаривайся! — Она хрипло засмеялась.
— С ней договоришься, как же! Держи карман шире…
— Можно, Толя, можно. Заверяю тебя, что с ней несложно договориться. Видно, ты не с того конца начал.
— С какого же конца надо начинать?
— Ха, я бы тебе сказала, но рядом люди… Они могут меня неправильно понять. Но ты меня, надеюсь, понял.
На лбу парня выступили маленькие капельки пота. Демин только сейчас представил себе, каково ему было вести этот вроде бы такой шутливый разговор. Но Анатолий неплохо держался. Ворчливостью и недовольством он скрывал свое состояние.
— Ну ты что замолчал? Смотался бы за соседкой!
— А кто зовет?
— Ты что, ошалел? Скажи — Ирина к телефону зовет.
— А отчество? — уныло спросил Анатолий.
— Перебьется и без отчества.
— Ладно, подожди… — пробурчал Анатолий и передал трубку Демину. Некоторое время в трубке не раздавалось ни звука. Потом вдруг четко и громко прозвучали слова: «Конечно, придет, никуда не денется». Все тот же низкий женский голос. И Демин даже на расстоянии чувствовал, что принадлежит он человеку хваткому, самоуверенному, привыкшему поступать по-своему.
В дверях появился оперативник.
— Все в порядке, — проговорил он шепотом. — Засекли.
— Спроси, может, чего передать Наташе, — сказал Демин, отдавая трубку Анатолию.
